Таинственная незнакомка

Начало этой истории никак не предвещало её финала, который в полном смысле претендует на сенсацию для всех любителей истории стрелкового оружия…

C незапамятных времён у начальника патронного отдела ЦНИИТОЧМАШ Владислава Николаевича Дворянинова жила-была латунная гильза, доставшаяся ему в наследство от предшественника, Бориса Владимировича Сёмина, возглавлявшего отдел с момента его основания в 1946 году. Причина, по которой она не была просто выброшена заключалась в её видимом дефекте — изящно растрескавшемся дульце, из-за чего она стала напоминать древнюю амфору. Это стало результатом нарушения технологии отпуска дульца гильзы при его обжатии и с течением времени привело к самопроизвольному растрескиванию дульца под действием остаточных напряжений. С подобной проблемой столкнулись во всех странах в конце XIX века, когда осуществлялось массовое перевооружение на новые, уменьшенные винтовочные калибры и осваивалось производство патронов для них. Проблема тогда была очень серьёзной и потребовала глубоких исследований.

Но сегодня увидеть воочию и буквально пощупать этот эффект, особенно молодым специалистам и любителям истории патронов стрелкового оружия практически негде — изменился материал гильз, технологии отработаны. И наша гильза является в этом смысле довольно редким экспонатом, что и стало причиной желания представить её современной публике с соответствующими пояснениями. Для этого она была извлечена и сфотографирована…

Дальнейшее течение событий было в какой-то мере случайным. Всё началось с того, что наша гильза, типичная по своей форме и внешне очень похожая на штатную гильзу отечественного винтовочного патрона «не приняла» стандартную 7,62-мм пулю. Совсем. Внимательное изучение и обмер гильзы принесли больше вопросов, чем ответов: позвольте, а это что, вообще, такое?

Маркировка на донце гильзы отсутствует. Такого сочетания размеров среди известных военных и охотничьих патронов не встречается. Сравнивали «кандидатов» по известным размерам и фото в одинаковом масштабе. В том числе не подтвердилось предположение, что это опытная гильза раннего рантового варианта американского патрона 6×60 USN. Да и откуда ему взяться в коллекции Сёмина? Стало понятно, что исходить надо из того, что перед нами отечественная экспериментальная разработка. Латунь и рант примерно определяют годы проведения работ. Калибр — 5,6 мм… Патрон винтовочный…

И тут на память пришёл короткий обмен мнениями двухлетней давности с Андреем Улановым, который при изучении архивных документов 1941 года обратил внимание на упоминание какого-то «мощного 5,6-мм патрона». Вот основное содержание обнаруженного им акта Научно-исследовательского полигона стрелкового вооружения (НИПСВО КА), датированного 25 декабрём 1941 года.

«В процессе проектирования разработан общий проект новой системы 5,6-мм самозарядной винтовки и кроме того проведена экспериментальная работа по использованию самозарядной винтовки обр. 1941 г. путём её перестволения и переделки газового поршня.

При опробовании стрельбой выявлено, что ствольная коробка самозарядной винтовки обр. 1941 г. при патроне калибра 5,6 мм не удовлетворяет по прочности и получила изгиб в средней части.

Проектированием выявлено, что получить оружие весом, удовлетворяющим тактико-техническим требованиям 3,6 кг при данном мощном патроне невозможно. Так как небольшие преимущества данного типа оружия перед штатным могут быть только при стрельбе на ближних дистанциях, дальнейшая доработка этого вида оружия является нецелесообразной».

Содержание этого акта само по себе является очень важной исторической находкой. Вместе лишь с кратким упоминанием таких работ в книге Д. Н. Болотина, этим актом впервые и теперь уже без каких-либо сомнений подтверждается факт проведения нашими конструкторами в довоенный период исследований по созданию 5,6-мм винтовочного патрона.

Относительно самой опытной винтовки из акта и истории многое ясно. Это были те самые работы 1940–41 г.г. по новым самозарядным/автоматическим карабинам Ф. В. Токарева и С. Г. Симонова под штатный винтовочный патрон 7,62×54. Действительно, ТТЗ было установлено, что «вес карабина без штыка и патронов не должен быть более 3,6 кг, длина без штыка не превышать 1060 мм».

Но какой именно из карабинов был перестволён под опытный 5,6-мм патрон из акта неясно. По упоминаемому «мощному 5,6-мм патрону» никаких других подробностей или пояснений до сих пор обнаружить не удалось и хотя бы приблизительно понять (угадать) его параметры не представлялось возможным.

И тут наша гильза (!), которая исторически и по размерам соответствует именно этим опытным работам! Судите сами: в те годы Борис Владимирович Сёмин работал начальником технического отдела на московском патронном заводе № 46 «Красный снаряжатель». Н. М. Елизаров, артиллерийский инженер по боеприпасам, до 1935 года служил офицером ГАУ, а в те годы работал главным конструктором в ОКБ-44 при заводе № 46. Был позднее направлен в Климовск и стал первым главным конструктором НИИ-44. Оба принимали самое непосредственное участие в опытно-конструкторских работах довоенного времени, так что их причастность к разработке опытного 5,6-мм патрона в 1941 году очевидна и многое объясняет. Наш раритет просто переехал из Москвы, из ОКБ-44 в Климовск в 1946 году вместе с сейфом, который с тех пор так и стоит в кабинете начальника патронного отдела ЦНИИТОЧМАШ.

Поскольку опытный 5,6-мм патрон предназначался для стрельбы из перестволённой винтовки, без переделки устройства подачи патронов, ствольной коробки и пр., то его общая длина должна была соответствовать штатному патрону. Форма пули не могла являться предметом экспериментов на том этапе исследований, поэтому пуля была, скорее всего, идентична по форме и конструкции штатной винтовочной пуле, сохраняя соотношение радиуса оживальной части и калибра, как одного из основных внешнебаллистических параметров. В таком случае исходя из требуемой общей длины (для штатного патрона 77 мм), мы получим требуемую длину гильзы опытного патрона, равную 60–61 мм.

Другими словами, практически со 100% вероятностью можно утверждать, что наша гильза является гильзой опытного отечественного винтовочного патрона 5,6×60 образца 1941 года! Материальным подтверждением. Сохранившимся, возможно, в единственном экземпляре.

У нас, конечно, сразу возникает несколько вопросов. Самый очевидный из которых — почему было просто не использовать штатную 7,62×54 гильзу, переобжатую по дульцу под уменьшенный калибр? В первую очередь — из-за увеличенного (относительно штатного) максимального давления пороховых газов опытного патрона. Что и привело, как сказано в вышеупомянутом акте, к изгибу ствольной коробки винтовки. Именно по этой причине патрон в акте назван «мощным». Увеличенным давлением также объясняются размеры опытной гильзы, применение нештатного капсюля уменьшенного диаметра и увеличенная толщина стенок гильзы.

Ещё в большей степени нас интересуют характеристики опытного патрона. Основные из них были, судя по всему, следующие: калибр ствола 5,6 мм, масса пули около 5 г, начальная скорость пули при полной навеске пороха приблизительно 1200 м/с, импульс отдачи патрона ≈ 1 кгс*с. Но угадывать или проводить подробные расчёты всех характеристик опытного патрона лишь по одной гильзе, строго говоря, некорректно и малопродуктивно, потому что патронное дело содержит массу нюансов как конструкторских, так и технологических. И точные параметры этого патрона мы сможем узнать, только в том случае, если в архивах сохранились и будут найдены оригинальные документы по этому проекту.

И самый главный вопрос: чего хотели добиться в результате, с какой целью и по чьей инициативе проводились эти исследования в далёком 1941 году?

Целью была разработка нового автоматического/самозарядного карабина под штатный 7,62-мм патрон. Очевидно, что эксперименты с уменьшенном калибром проводились дополнительно к основной теме. Других подробностей технического задания по 5,6-мм патрону мы доподлинно не знаем. Но если вспомнить довоенные отечественные дискуссии о путях развития ручного огнестрельного оружия, то в этих работах 1941 года отчётливо видно участие инженерно-конструкторской школы В. Г. Фёдорова, с начала ХХ века ратовавшего за переход к меньшим калибрам, а также определённая борьба мнений с требованиями армейских специалистов, настаивавших на необходимости сохранения для автоматического индивидуального оружия винтовочного патрона калибра 7,62-мм…

Опытный 5,6-мм патрон 1941 года полностью соответствуют идеологии В. Г. Фёдорова — по величине максимального давления (до 3800 кг/см2), массе пули (лёгкая, с поперечной нагрузкой ≈ 18–20 г/см2) и максимально требуемой дальности стрельбы из ручного пулемёта в 1500 м, что было меньше наибольшей дальности, обеспечиваемой штатным винтовочным патроном. Согласно современной терминологии, практически речь шла о создании единого патрона для ручных пулемётов и индивидуального автоматического оружия. Но неудача с повреждением ствольной коробки переделанной винтовки стала основанием для заключения о нецелесообразности продолжения работ, хотя основным возражением надо считать фразу «небольшие преимущества данного типа оружия перед штатным могут быть только при стрельбе на ближних дистанциях», в которой в полной мере была выражена позиция армейских специалистов.

Справедливости ради надо заметить, что выбранные в 1941 году баллистические параметры опытного 5,6-мм патрона не совсем оптимальны, что позднее было подтверждено аналогичными по задачам исследованиями наших патронщиков. Хотя одним из инструментов достижения результата в 1941 году было уменьшение импульса отдачи патрона, речь о создании нового класса оружия под патрон промежуточной мощности ещё не шла… Лишь накопленный в ходе ВОВ боевой опыт и пример немецких инженеров позволили нашим военным сформулировать и одобрить «промежуточные» требования к индивидуальному автоматическому оружию. В результате чего Елизаровым, Сёминым и их коллегами был создан легендарный патрон 7,62×39 обр. 1943 г… Следующая попытка создания 5,6-мм боевого патрона с оболочечной пулей со свинцовым сердечником была предпринята НИИ-44 в 1949 году, по договору с НИИ-3 Академии артиллерийских наук. Но работа также закончилась без видимых результатов. В 1954 году Н. М. Блюмом был создан охотничий 5,6-мм патрон на базе переобжатой гильзы патрона обр. 1943 г. А в 1959 году начались работы по созданию отечественного малоимпульсного 5,45-мм автоматного патрона.

Но начало отечественным исследованиям в области стрелкового оружия и боевых патронов уменьшенного калибра было положено ещё в 1911 году работами В. Г. Фёдорова, продолжившись в 1941 году. О факте проведения и содержании которых мы теперь можем говорить с полной уверенностью.

Реконструкция опытного 5.6х60-мм патрона, СССР, 1941 г.

При подготовке настоящей статьи были использованы материалы:

  • В.Н. Дворянинов. Книга-1 «От изобретения пороха до середины XX столетия» (ISBN 978-5-9906267-1-3) монографии «Боевые патроны стрелкового оружия», ISBN 978-5-9906267-0-6. Издательство Д’Соло, Климовск, 2015;
  • Архивные документы, предоставленные Андреем Улановым;
  • Фотографии и рисунки – Николай Дворянинов.

февраль 2018
© Николай Дворянинов

Опубликовано: Журнал «Калашников», №2/2018